— Это все, что вы ждете от жизни? Привязанности?

— Я не такой, как Стивен, — ответил он самодовольно.

Улыбка тронула губы Бронуин, когда в уме у нее начал складываться план.

— Не так давно мы со Стивеном были в Шотландии и останавливались в одном фермерском доме. Там нас угостили изумительным напитком из лишайника. Когда мы въезжали в ваше поместье, я заметила, нечто похожее на лишайник растет у скал, и подумала, что можно было бы прогуляться туда и насобирать его. Мне бы хотелось приготовить для вас этот напиток.

На миг лицо Хьюго приняло озабоченное выражение, затем он кивнул, соглашаясь. События принимали нежелательный оборот. Было похоже, что жена Стивена хочет изменить мужу. Хьюго намеревался сообщить Стивену, что никакой другой мужчина не сможет покорить Бронуин, но она, казалось, отдала предпочтение Хьюго.

Во время прогулки он снова завел разговор о Стивене, какой он порядочный, как соответствует тому положению, которое занимает Бронуин, и как достойно он выглядит в этом нелепом шотландском наряде.

Бронуин была немногословна, собирала лишайник и сухие головки цветов в маленькую корзинку, которую дал ей Хьюго. Она внимательно слушала и молчала.

Когда они вернулись домой, снова пошел дождь. Сэр Хьюго вел себя очень церемонно, сопровождая Бронуин в комнату на верхнем этаже. Слуга принес горячего вина и кружки, чтобы Бронуин могла приготовить напиток. Тщательно подбирая компоненты и помешивая состав, девушка наблюдала за Хьюго. Он выпятил свою внушительную грудь, на губах его блуждала самодовольная улыбка: он поступил достойно, отвергнув авансы, которые делала ему Бронуин.

— Милорд, — произнесла она тихо, передавая ему теплую кружку и на миг ласково коснувшись его руки.

Бронуин улыбнулась, когда он заявил, что напиток превосходен, и, осушив кружку, попросил еще.

— Мне необходимо поговорить с вами, — сказал он серьезно, отхлебывая из второй кружки горячую жидкость. — Я не должен позволять вам уйти отсюда с теми мыслями, которые сидят сейчас в вашей головке.

— И что же это за мысли? — спросила она нежно.

— Стивен — мой друг и всегда был им. Я надеюсь, он и дальше будет оставаться моим другом.

— А почему бы и нет?

— Я полагаю, что это зависит от вас. Вы никогда не должны упоминать о вашей… вашей привязанности ко мне.

— Моей привязанности к вам? — невинно осведомилась она, присаживаясь на стул наискосок от него. — Что вы имеете в виду?

— Ну, полно, миледи. Мы оба хорошо понимаем, что произошло между нами сегодня. Все женщины прекрасно разбираются в сердечных делах.

Она подняла брови.

— Все женщины? Умоляю вас, скажите, в чем еще разбираются все женщины?

— Перестаньте играть в невинность! — фыркнул он. — Я не настолько наивен в отношениях с женщинами, как Стивен Монтгомери. Может, вы сумеете убедить его в том, что вы не интересуетесь другими мужчинами. Поскольку он мой друг, я поддержу вас. Но не пытайтесь играть со мной!

— Вы меня поймали, — промолвила Бронуин улыбаясь. — Вам так много известно о женщинах и о вашем друге, что мне положительно некуда скрыться.

Хьюго начал было говорить, но неожиданная боль в животе пронзила его и заставила замолчать.

— Послушайте, разрешите мне вновь наполнить вашу кружку. Вы бледны.

Хьюго схватил кружку и осушил ее. Едва он немного пришел в себя, как у него вновь перехватило дыхание.

— Рыба, наверное, была несвежая, — отметил он, а затем переменил предмет разговора. — О чем это я говорил?

— Вы рассказывали мне о том, что ради вас я готова бросить своего мужа.

— Не передергивайте! — начал он. — Я… Бронуин с размаху опустила пустую кружку на стол, так что глазурь на ней пошла трещинами.

— Нет! Позвольте мне сказать! — Она склонилась над ним, уперев руки в бока. — Вы говорите, что вы друг Стивена, и тут же прибегаете к детской уловке и запираете его там, откуда он может наблюдать, как вы прикидываетесь дураком перед его женой.

— Дураком? Однако до этого вы не принимали меня за дурака!

— Вы полагаете, что можете читать мои мысли? Неужели вы настолько тщеславны, что верите, будто, проведя несколько месяцев в постели со Стивеном Монтгомери, я могу остаться неудовлетворенной?

— Вы сказали…

— Несомненно, вы были готовы поверить всему, чему пожелаете. Вы ведете себя так, будто, заплатив той потаскушке, совершили благородный поступок. Вы думаете, что оказали Стивену услугу, но не было ли это просто завистью? Все в лагере должны были платить ей — все, кроме моего Стивена.

— Вашего Стивена! — начал Хьюго, пытаясь подняться, но новый приступ боли сразил его. Он стал в ужасе озираться. — Вы отравили меня!

Она улыбнулась.

— Нет, я не отравила вас в полном смысле слова, но несколько дней вы будете чувствовать себя больным. Я хочу, чтобы вы надолго запомнили сегодняшний день.

— Почему? — прошептал он, хватаясь за живот. — Что я вам сделал?

— Ничего, — ответила она серьезно. — Абсолютно ничего. Я привыкала к англичанам слишком долго и второго раза не вынесу. Вы использовали меня в своей игре со Стивеном. Вам не пришло в голову, что у меня могут быть свои мысли на этот счет. Я имела случай убедиться в этом вчера вечером, когда Стивен играл на лютне. Вы были так уверены в том, что будете желанным для любой женщины!

Хьюго скрючился от боли.

— Сука, — выдохнул он. — Стивен составит тебе достойную пару.

— Я стала сукой потому, что не захотела быть пешкой в ваших глупых играх! Помните, сэр Хьюго, что на шахматной доске есть только одна женская фигура, и она обладает наибольшей властью и свободой передвижения.

Бронуин наклонилась и, прежде чем отвернуться, незаметно вытащила ключ из кармана его камзола.

— Стивен видел вас. Он никогда не поверит, что я не вскружил вам голову. Она выпрямилась как струна.

— Вы ошибаетесь насчет Стивена Монтгомери. Это самый разумный и проницательный человек из всех, кого я знаю. — На мгновение она задержалась в дверях. — Ах да, сэр Хьюго, в следующий раз, когда у вас возникнут трудности в общении с женщинами, советую вам обратиться за помощью к Стивену. Насколько я могу судить, он знает о них почти все.

С этими словами она вышла из комнаты. Рэб поджидал ее за дверью, и вместе они поспешили к комнате, где был заперт Стивен. Бронуин заглянула в нее через решетчатое окошко и встретила горящий взгляд Стивена. В его глазах было столько гнева и ненависти, что у нее мурашки побежали по спине. Она вставила ключ в замок и открыла дверь.

— Теперь ты свободен, — сказала она спокойно. — Еще светло, и мы успеем доскакать до поместья твоего брата. — Стивен сидел молча, брови его были сведены. Она подошла к нему, протянула руку и коснулась пряди волос, упавшей на воротник. — Будет лучше, если ты выговоришься. Что вызвало твой гнев?